Перевод книги Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Дары Смерти»

ГПиDH

Глава двадцатая

Ксенофилиус Лавгуд

Дата последней редакции:  05.08.2007
Переводчик:  Lisa Black
Бета:  Aldhissla
Гамма:  


Гарри не ждал, что за ночь Гермиона сменит гнев на милость, так что не удивился, когда наутро она, в основном, бросала на всех мрачные взгляды и подчеркнуто молчала. Неестественно угрюмый в ее присутствии Рон, видимо, таким образом демонстрировал затянувшееся раскаяние. И только Гарри отказывался ходить с постной миной. Впрочем, в те немногие минуты, когда они с Роном оставались наедине - и Рон таскал воду и собирал грибы в подлеске - тот становился бесстыдно веселым.

- Кто-то помог нам, - повторял он, - кто-то послал ту лань. Кто-то на нашей стороне. Одним хоркруксом меньше, приятель!

Вдохновленные уничтожением медальона, они снова принялись выдвигать идеи, где могут находиться остальные Хоркруксы, несмотря на то, что обсуждали это уже тысячу раз. Гарри смотрел в будущее с оптимизмом, пребывая в уверенности, что за первым успехом неминуемо последуют другие, ещё более значительные. Даже мрачность Гермионы не портила его жизнерадостного настроения. Неожиданный поворот судьбы, появление таинственной лани, обретение меча Гриффиндора и - самое главное - возвращение Рона делали Гарри таким счастливым, что оставаться бесстрастным было невозможно.

Чуть позже, днем, они с Роном снова сбежали от угрюмой Гермионы и, делая вид, что собирают в голых кустах несуществующую ежевику, продолжили обмен новостями. Гарри, наконец, сумел рассказать обо всех случившихся приключениях, включая события в Годриковой Лощине, а Рон поведал обо всем, что произошло в волшебном мире за последние недели.

- … и как же вы узнали о Табу? - спросил Рон после своего рассказа о множестве безнадежных попыток магглорожденных избежать стен Министерства.

- О чем?

- Ты и Гермиона перестали называть Сам-Знаешь-Кого по имени!

- А, ну да, - отмахнулся Гарри, - просто поддались заразной привычке. Но я запросто могу называть его В…

- НЕТ! - крикнул Рон, заставив Гарри испуганно отпрыгнуть в кусты, а поглощенную чтением Гермиону бросить на них хмурый взгляд. - Извини, - сказал Рон, помогая Гарри выбраться из зарослей ежевики, - но на это имя наложено заклятье! Так они находят людей! Называя Тёмного Лорда по имени, мы разрушаем защитные чары и создаем какие-то магические помехи - поэтому нас выследили на Тоттенхэм Корт Роуд.

- Из-за того, что мы произнесли его имя?

- Именно! И, надо отдать им должное, это неплохая идея. Не так много людей осмеливались произносить его имя, только те, кто может сравниться с ним по силе. Ну, вроде Дамблдора. А теперь они наложили на имя Табу и любого, кто произнесет его вслух, можно будет выследить. Представляешь, какой это быстрый и легкий способ найти членов Ордена? Они почти схватили Кингсли.

- Не может быть!

- Да, Билл рассказал, что Упивающиеся Смертью загнали его в угол, но он сумел отбиться. Теперь он в бегах, как и мы, - Рон задумчиво почесал подбородок кончиком палочки. - Как думаешь, Кингсли мог послать ту лань?

- Его патронус - рысь, мы же видели на свадьбе, помнишь?

- Ну, да…

Они двинулись вдоль живой изгороди, прочь от палатки и Гермионы.

- Гарри… А ты не думаешь, что это мог быть Дамблдор?

- Что - Дамблдор?

- Дамблдор… - смутился Рон, но тихо продолжил: - Ну, та лань. Я имею в виду, - он искоса посмотрел на Гарри, - ведь он был последним владельцем настоящего меча, правда?

Гарри не рассмеялся только потому, что слишком хорошо понимал, что кроется за этим вопросом: мысль о том, что Дамблдор вернулся к ним, что он наблюдает за ними, невообразимо грела душу. Он покачал головой.

- Дамблдор умер, - сказал он. - Я видел, как это случилось, я видел тело. Он мертв. В любом случае, его патронусом был феникс, а не лань.

- Патронус может измениться, - возразил Рон. - Ведь патронус Тонкс изменился, верно?

- Да, но если Дамблдор жив, почему он скрывается? Почему просто не передал нам меч?

- Кто его знает, - сказал Рон. - По той же причине, по которой не отдал его тебе, пока был жив? По той же причине, по которой оставил тебе старый снитч, а Гермионе книжку детских сказок?

- И эта причина? - спросил Гарри, поворачиваясь к Рону, на лице которого застыло ожидание ответа.

- Не знаю, - ответил Рон. - Иногда, когда я был слегка не в себе, мне казалось, что он просто посмеялся или хотел все усложнить, но я больше так не думаю. Он знал, что делает, когда оставил мне делюминатор, правда? Он… это… - уши Рона стали пунцовыми, а самого его, казалось, больше всего на свете заинтересовал пучок травы под ногами, - он, наверное, предвидел, что я убегу от вас.

- Нет, - поправил его Гарри, - он предвидел, что ты всегда захочешь вернуться.

Рон бросил на него благодарный, хоть и все еще смущенный взгляд.

- Кстати, ты слышал, что Скитер написала о Дамблдоре? - отчасти чтобы сменить тему спросил Гарри.

- Ага, - отозвался Рон, - об этом много говорят. Конечно, если бы все было по-другому, дружба Дамблдора с Гриндельвальдом стала бы грандиозной новостью. А так, те, кто не любил его, посмеются, те, кто считал его славным малым, ужаснутся. Это как пощечина. Но я не вижу в этом трагедии. Он ведь был очень молод, когда…

- Он был нашим ровесником, - сказал Гарри тем же тоном, которым когда-то возразил Гермионе, и что-то в его лице заставило Рона оставить эту тему.

На кусте ежевики, посреди покрытой инеем паутины, сидел большой паук. Гарри нацелил на него отданную Роном прошлой ночью палочку, которую Гермиона соизволила проверить и определила как терновую.

- Engorgio.

Паук дрогнул, слегка подскочив на паутине. Гарри попробовал еще раз. Теперь паук немного увеличился в размерах.

- Перестань, - резко сказал Рон, - извини, что сказал, что Дамблдор был молод, хорошо?

- Прости… - Гарри совсем забыл, что Рон ненавидел пауков. - Reducio.

Паук не изменился. Гарри взглянул на терновую палочку. Даже самое незначительное заклинание действовало хуже, чем любые созданные его собственной, с пером феникса. Новая палочка казалась чужой, будто к его руке пришили чужую кисть.

- Тебе просто надо попрактиковаться, - сказала бесшумно появившаяся позади Гермиона, с беспокойством наблюдавшая за попытками Гарри увеличить и уменьшить паука. - Главное - уверенность, Гарри.

Он знал, почему ей хочется, чтобы все было в порядке: она все еще чувствовала себя виноватой в том, что сломала его палочку. Он сдержал резкость, готовую сорваться с губ, мол, она сама может взять терновую палочку, если ей кажется, что нет никакой разницы, а он возьмет ее собственную. В любом случае, надеясь помириться, он согласился с ней. Но когда Рон робко улыбнулся Гермионе, она отошла и снова углубилась в книгу.

Когда с наступлением сумерек все трое вернулись в палатку, Гарри занял наблюдательный пост. Сидя у входа, он пытался левитировать палочкой к своим ногам небольшие камни, но магия все еще казалась слабее, чем раньше. Гермиона читала, лежа на своей койке, а Рон, бросая нервные взгляды в ее сторону, достал из своей сумки небольшой деревянный радиоприемник и попытался настроить его.

- Есть одна программа, - тихо обратился он к Гарри, - которая передает новости такими, какими они есть на самом деле. Все остальные - на стороне Сам-Знаешь-Кого и гнут министерскую линию, но эта… Подожди, сейчас услышишь, это нечто. Только они не могут выходить в эфир каждую ночь, приходится менять местонахождение, чтобы их не выследили. И для настройки нужен пароль… Проблема в том, что я пропустил последнюю передачу…

Он несильно постучал по верхушке радиоприемника палочкой, бормоча что-то наугад и бросая на Гермиону быстрые взгляды, опасаясь вспышки гнева, но она не обращала на него никакого внимания, будто его вообще не существовало. В те десять минут или что-то около того, пока Рон постукивал и бормотал, Гермиона листала книгу, а Гарри продолжал практиковаться с палочкой. Наконец, Гермиона поднялась с кровати, и Рон сразу же прекратил постукивание.

- Если тебя это раздражает, я перестану! - нервно бросил он Гермионе.

Гермиона не удостоила его ответом, подойдя к Гарри.

- Нам надо поговорить, - сказала она.

Он посмотрел на книгу, которую она держала в руках. Это была "Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора".

- Что? - тревожно спросил он. Мелькнула мысль, что в книге могла быть глава о нем, и он не был уверен, что хочет знать версию Риты о своих отношениях с Дамблдором. Но ответ Гермионы оказался совершенно неожиданным.

- Я хочу встретиться с Ксенофилиусом Лавгудом.

- Что? - уставился на нее Гарри.

- С Ксенофилиусом Лавгудом, отцом Луны. Я хочу пойти и поговорить с ним.

- Но… зачем?

Она сделала глубокий вдох, будто пытаясь успокоиться, и сказала:

- Дело в той метке и "Сказках барда Бидла". Вот, посмотри. - И она сунула Гарри под нос книгу, с раскрытой на странице фотокопией оригинала письма Дамблдора Гридельвальду, написанного знакомым косым почерком. Гарри не хотелось видеть это прямое доказательство переписки Дамблдора, не хотелось верить, что это не изобретение Риты Скитер.

- Подпись, - сказала Гермиона. - Посмотри на подпись, Гарри.

Он повиновался. В первый момент он не понял, что она имеет в виду, но, приглядевшись, увидел в свете палочки, что Дамблдор заменил литеру "А" в своем имени миниатюрной версией того самого треугольного знака, который был в "Сказках барда Бидла".

- Э… О чем вы?… - смущенно спросил Рон, но Гермиона бросила на него уничтожающий взгляд и снова повернулась к Гарри.

- И снова он, да? - сказала она. - Виктор говорил, что это метка Гриндельвальда, но это она была на той старой могиле в Годриковой Лощине, а даты смерти на надгробии не соответствуют его времени. А теперь еще и это! К сожалению, мы не можем спросить об этом Дамблдора или Гриндельвальда - если он вообще еще жив - но мы можем задать этот вопрос мистеру Лавгуду, он носил этот знак на шее на свадьбе. Это важно, Гарри, я уверена!

Гарри ответил не сразу. Он задумчиво посмотрел на ее напряженное лицо, а затем устремил взгляд в окружающую их темноту.

- Гермиона, нам не нужна еще одна Годрикова Лощина, - после долгой паузы произнес он. - Мы решили остаться здесь и…

- Но знак продолжает появляться, Гарри! - воскликнула Гермиона. - Дамблдор оставил мне "Сказки барда Бидла", и откуда ты знаешь, что нам не следует узнать все об этом знаке?

- Ну вот, опять, - раздраженно отозвался Гарри. - Мы снова пытаемся убедить себя, что Дамблдор оставил нам секретные знаки и подсказки…

- Делюминатор оказался весьма полезным, - пискнул Рон. - Думаю, Гермиона права - нам стоит встретиться с Лавгудом.

Гарри одарил его мрачным взглядом, уверенный в том, что такая поддержка имела мало общего с желанием узнать значение троичной руны.

- Это не будет повторением Годриковой Лощины, - добавил Рон, - Лавгуд на твоей стороне, Гарри. "Придира" давно уже за тебя, он призывает других помочь тебе!

- Я уверена, это важно, - убежденно повторила Гермиона.

- Но неужели вы не думаете, что Дамблдор сказал бы мне об этом перед смертью?

- Возможно… Но может, это то, о чем ты должен узнать сам, - сказала Гермиона.

- Кстати, да, - заискивающе подхватил Рон, - в этом что-то есть.

- Нет, - оборвала его девушка, - но я все равно считаю, что нам нужно поговорить с мистером Лавгудом. Символ, связывающий Дамблдора, Гриндельвальда и Годрикову Лощину? Гарри, я уверена, мы просто обязаны все узнать!

- Думаю, нам стоит проголосовать, - сказал Рон. - Кто за то, чтобы пойти к Лавгуду?

Его взметнувшаяся вверх рука опередила руку Гермионы, и губы девушки подозрительно задрожали.

- Большинство "за", Гарри, извини, - сказал Рон, хлопнув друга по спине.

- Отлично, - отозвался Гарри, полураздраженно-полунасмешливо. - Только давайте сразу после визита к Лавгуду попытаемся найти еще пару хоркруксов. Кстати, где он живет, кто-нибудь знает?

- Да, они живут недалеко от нас, - ответил Рон. - Я точно не знаю где, но мама и папа всегда машут рукой в сторону холмов, когда упоминают Лавгудов. Вряд ли их будет тяжело найти.

- Ты согласился только чтобы помириться с ней, - зашептал Гарри, когда Гермиона вернулась на кровать.

- В любви и на войне все средства хороши, - весело отозвался Рон, - а у нас немного и того, и другого. Ну же, веселее, сейчас рождественские каникулы, Луна должна быть дома.

Когда на следующее утро они аппарировали на промерзшие холмы, перед ними открылся прекрасный вид на деревню Оттэри Сент-Кэтчпоул. В косых лучах зимнего солнца деревушка казалась игрушечной. Постояв несколько минут, приложив козырьком руку ко лбу и глядя на Нору, они сумели разглядеть только высокую изгородь и деревья, скрывающие дом от глаз магглов.

- Это так странно - быть рядом и не зайти, - сказал Рон.

- Ты так говоришь, как будто сто лет тут не был. Ты же видел их на Рождество, - холодно заметила Гермиона.

- Но это было не в Норе, - возразил Рон, рассмеявшись с изрядной долей скепсиса. - Думаешь, я бы смог придти сюда и сообщить, что бросил вас? Да, Фред и Джордж были бы счастливы. А Джинни встретила бы меня с сочувственным пониманием!

- Где же ты был тогда? - удивилась Гермиона.

- В новом доме Билла и Флер, в "Ракушке". Билл всегда неплохо относился ко мне. Он… Ему не очень-то понравилось то, что я сделал, но он не стал меня попрекать. Он понимал, что я и так уже чувствую себя идиотом. Билл сказал маме, что они с Флер хотят побыть наедине и не придут на Рождество. Знаешь, это же первый праздник со дня их свадьбы. Флер вовсе не возражала. Ты знаешь, как она ненавидит Селестину Уорбек.

Рон повернулся спиной к Норе.

- Нам сюда, - сказал он, направляясь на вершину холма.

Дорога заняла несколько часов. По настоянию Гермионы Гарри шел под мантией-невидимкой. То, что издалека казалось низкими холмами, оказалось нежилой частью коттеджа, выглядевшего пустым.

- Думаешь, это их дом, но они уехали на Рождество? - спросила Гермиона, вглядываясь через окно в маленькую кухню с геранью на подоконниках.

- Знаешь, я думаю, когда ты заглянешь в окно к Лавгудам - ты сразу поймешь, что это их дом, - фыркнул Рон. - Пойдем поищем еще.

И они аппарировали на несколько миль севернее. Ветер вовсю трепал их волосы и одежду.

- Ага! - крикнул Рон, показывая вперед, на вершину холма, на престранный дом, похожий на уходящий в небо черный цилиндр, с сияющей позади него луной на полуденном небе. - Думаю, это и есть дом Луны, кто еще может жить в таком? Он похож на огромную ладью!

- Оно вообще не похоже на лодку, - сказала Гермиона, хмуро разглядывая башню.

- Я имел в виду шахматную ладью, - ответил Рон, - туру, если хочешь.

Как самый длинноногий, Рон первым достиг вершины. Когда Гарри и Гермиона, запыхавшись, поравнялись с ним, то увидели, что он улыбается.

- Точно, - сказал он, - посмотрите.

На покосившихся воротах висели три таблички, написанные от руки. Первая гласила:"Редактор "Придиры" К. Лавгуд". Вторая -"Выбери свою омелу". Третья -"Держитесь подальше от сливовых дирижаблей".

Ворота заскрипели, открываясь. Извилистая тропинка, ведущая к входной двери, заросла странными растениями, включая куст с оранжевыми редискообразными плодами, которые Луна использовала в качестве сережек. Гарри показалось, что он узнал грызоглаз и поспешил отойти в сторону. Две старые дикие яблони, согнувшиеся от ветра, уже лишенные листьев, но по-прежнему усыпанные маленькими, размером с ягоду, плодами и обвитые ветвями омелы, стояли, как два стража, по обе стороны от входной двери. Сидящая на одной из веток маленькая сова с приплюснутой как у ястреба головой уставилась на них.

- Сними мантию, Гарри, - сказала Гермиона, - мистер Лавгуд хочет помочь тебе, а не нам.

Гарри послушался и протянул Гермионе мантию-невидимку, чтобы та убрала ее в сумку. А потом Гермиона трижды постучала дверным молотком в форме орла в массивную черную дверь, обитую железными гвоздями.

Не прошло и десяти секунд, как дверь распахнулась, и на пороге возник Ксенофилиус Лавгуд - босой, одетый в нечто отдаленно напоминающее грязную пижаму. Его длинные белые волосы, похожие на сахарную вату, были грязными и растрепанными. На свадьбе Билла и Флер он выглядел определенно чище.

- Что? Что случилось? Кто вы? Чего вам нужно? - крикнул он высоким голосом, взглянув сначала на Гермиону, потом на Рона и, наконец, на Гарри. Его губы забавно раскрылись, образуя идеальную букву "о".

- Здравствуйте, мистер Лавгуд, - сказал Гарри, протягивая руку для рукопожатия. - Я Гарри, Гарри Поттер.

Ксенофилиус не стал пожимать Гарри руку, однако взгляд его сразу упал на шрам.

- Можно нам войти? - спросил Гарри, - Мы хотели бы поговорить с вами.

- Я… я сомневаюсь, что это было бы благоразумно, - прошептал Ксенофилиус, торопливо оглядывая двор. - Вот это потрясение… Честное слово… Я… Я боюсь, мне бы не следовало…

- Это не займет много времени, - сказал Гарри, несколько разочарованный более чем прохладным приемом.

- О… тогда ладно… Проходите, проходите же скорей!

Как только они переступили порог, Ксенофилиус сразу же захлопнул за ними дверь, пропуская на самую странную кухню, которую они когда-либо видели.

Кухня была абсолютно круглой, и Гарри почувствовал себя так, будто оказался в гигантской перечнице. Все вокруг было изогнуто под стать стенам - печь, раковина, шкафы - и всё это было украшено яркими растениями, насекомыми и птицами самых разнообразных цветов. Стиль Луны был узнаваемым, но в столь замкнутом помещении производил обескураживающий эффект.

Кованая лестница, находившаяся в центре кухни, вела на верхние этажи. Сверху доносились громыхание и удары, и Гарри стало интересно, чем же могла заниматься Луна.

- Вам лучше подняться, - произнёс Ксенофилиус, выглядевший крайне неуверенно, и двинулся вперед.

Комната наверху оказалась чем-то средним между гостиной и рабочим кабинетом, и выглядела еще более хаотично, чем кухня. Хотя гостиная была гораздо меньше и полностью круглой, она чем-то напоминала Комнату Необходимости в тот раз, когда она превратилась в гигантский лабиринт, с предметами, хранящимися там в течение многих столетий. Всюду громоздились стопки книг и бумаг. Хрупкие модели неизвестных Гарри существ свисали с потолка, махая крыльями или хлопая челюстями.

Луны здесь не было. Странный шум, как оказалось, издавало деревянное устройство, с прикреплёнными к нему зубцами и шестернями, вращающимися под действием магии. На первый взгляд казалось, что это некое продолжение ряда полок, но, поскольку предмет выплёвывал свежий выпуск "Придиры", Гарри догадался, что это был старинный печатный станок.

- Прошу простить, - сказал Ксенофилиус, подошел к машинке, выдернул грязную скатерть из-под огромного количества книг и бумаг, вмиг разлетевшихся по полу, и бросил ее на пресс, чтобы слегка приглушить громкий стук и удары. Затем он обернулся, снова глядя на Гарри.

- Зачем ты пришел сюда?

Но прежде чем Гарри успел ответить, Гермиона тихо вскрикнула от удивления:

- Мистер Лавгуд, что это?

Она показывала на выдающийся на несколько футов в комнату гигантский серый спиральный рог, прикреплённый к стене. Он несколько отличался от рога единорога.

- Это рог мяторогого храпса, - ответил Ксенофилиус.

- Нет, это не он! - рассердилась Гермиона.

- Гермиона, - смущенно пробормотал Гарри, - сейчас не время…

- Но, Гарри, это рог носогроха! Этот товар в группе "Б" и он слишком опасен, чтобы держать его дома!

- Откуда ты знаешь, что это рог носогроха? - поинтересовался Рон, быстро пробираясь сквозь царящий в комнате бардак как можно дальше от рога.

- В "Фантастических животных и как их найти" есть его описание! Мистер Лавгуд, вы должны немедленно избавиться от него, разве вы не знаете, что он взрывается даже от малейшего прикосновения?

- Это мяторогий храпс, - упрямо отрезал Ксенофилиус, - это очень стеснительное магическое животное, и его рог…

- Мистер Лавгуд, я узнаю окрас спиралевидных желобков, это рог носогроха, и он очень опасен. Не знаю, где вы его взяли…

- Я купил его, - снова отрезал Ксенофилиус. - Купил две недели назад у приятного молодого волшебника, которому было известно о моем пристрастии к мяторогим храпсам. Это рождественский подарок Луне. А теперь, - он повернулся к Гарри, - объясните, зачем вы, собственно, пожаловали.

- Нам нужна помощь, - ответил Гарри, опередив пытающуюся что-то сказать Гермиону.

- Ах, помощь - протянул Ксенофилиус, снова заворожено и одновременно испуганно глядя на шрам Гарри, - хм… Дело в том, что… помогать Гарри Поттеру… довольно опасно…

- Разве не вы утверждаете, что долг каждого - помочь Гарри Поттеру? - спросил Рон. - В своем журнале.

Ксенофилиус оглянулся на замаскированный печатный станок, все еще стучащий под скатертью.

- Ну, да… Я упоминал об этом, но…

- Это касается других, но не вас, так? - продолжил Рон.

Ксенофилиус не ответил, сглотнув и переводя взгляд то на одного, то на другую, то на третьего, и Гарри показалось, что что он сейчас переживает жестокую внутреннюю борьбу.

- А где Луна? - спросила Гермиона. - Послушаем, что скажет она.

Ксенофилиус снова сглотнул. Казалось, он пытается успокоиться.

- Луна пошла к реке ловить пресноводных шлеппов, - наконец, трясущимся голосом, еле слышным из-за печатного станка, ответил он. - Она… Она будет очень рада видеть вас. Я позову ее, а потом… Да, хорошо. Я постараюсь помочь вам.

Он исчез за винтовой лестницей, и они услышали, как открылась и закрылась входная дверь. Друзья переглянулись.

- Старый трусливый прыщ, - бросил Рон. - Луна стоит десятка таких, как он.

- Возможно, он волнуется о том, что случится с ним, если Упивающиеся узнают о нас, - вступился Гарри.

- А я согласна с Роном, - сказала Гермиона. - Старый лицемер призывает всех на помощь тебе, а сам - в кусты. И - ради всего святого - держитесь подальше от этого рога.

Гарри пересек комнату и подошел к окну. У основания холма неподалеку блестела тонкая лента реки. Они были очень высоко: когда он уставился в сторону невидимой отсюда Норы, мимо окна пролетела птица. Где-то там была Джинни. Сегодня они были ближе друг к другу, чем когда-либо со времен свадьбы Билла и Флер, но сейчас она не знала о том, что он смотрит в ее сторону и думает о ней. И о том, что должен радоваться, ведь все, с кем он общался, подвергались опасности. И Ксенофилиус лишний раз доказывал это.

Он отвернулся от окна и заметил еще одно странный предмет, стоящий на захламленном серванте: каменный бюст прекрасной, но суровой ведьмы, в причудливом головном уборе. По бокам торчало нечто, похожее на золотые слуховые трубки, а к кожаному ремешку над головой крепились крошечные голубые крылышки. На ремешке на лбу красовались оранжевые редиски.

- Вы только посмотрите, - сказал Гарри.

- Очаровательно, - хмыкнул Рон, - поразительно, что он не надел это свадьбу.

Они услышали, как хлопнула входная дверь, а минутой спустя Ксенофилиус, обутый в высокие резиновые сапоги, поднялся к ним по ступенькам, неся в руках поднос с разными чашками и дымящимся чайником.

- О, вы нашли мое любимое изобретение, - произнес он, сунув поднос в руки Гермионе и подходя к Гарри. - Довольно красивая модель, и сделана достаточно хорошо, чтобы находиться на голове прекрасной Ровены Равенкло.

«В ком мудрость с остроумьем гармоничны, того богатство будет безграничным».

- Вот сифоны мусоропрыгов*, - указал он на слуховые трубки, - чтобы убрать все отвлекающие мысли из головы думающего. Вот, - он показал на крошечные крылышки, - Пропеллер билливиги, чтобы стимулировать систему мышления. Наконец, - он указал на оранжевые редиски, - слива-дирижабль, чтобы усилить восприимчивость к необычному.

Ксенофилиус шагнул к подносу с чаем, который Гермионе удалось поставить на один из захламленных столов.

- Могу я предложить вам настойку лирного корня? Мы сами ее делаем! - предложил Ксенофилиус и, начав наливать жидкость, по цвету напоминающую свекольный сок, он добавил: - Луна внизу, по ту сторону Нижнего Моста. Она очень обрадовалась, узнав, что вы здесь. Она скоро вернется - уже собрала столько шлеппов, что можно будет сделать суп для всех нас. Присаживайтесь, и не забудьте положить сахар в чай.

- А теперь, - он отодвинул шатающуюся кипу бумаг с кресла и присел, скрестив обутые в резиновые сапоги ноги, - чем я могу вам помочь, мистер Поттер?

- Ну… - Гарри посмотрел на Гермиону, и та ободряюще кивнула ему, - все дело в том символе, который был у вас на шее на свадьбе Билла и Флер, мистер Лавгуд. Нам бы хотелось узнать его значение.

Ксенофилиус поднял глаза.

- Вы имеете в виду знак Даров Смерти?


____________________
* В оригинале – Wrackspurts, образованное от «wrack» – обломки кораблекрушения, мусор, водоросли + to spurt – хлынуть, бить струей.


Обсудить главу вы можете в этой теме





<< Предыдущая глава Оглавление Следующая глава >>